Ираида Голикова: «Сейчас в армии многое изменилось»
Ежегодно 11 декабря в Мордовии отмечается День памяти погибших воинов. В этот день в 1994 году в Кавказских горах был убит наш земляк Александр Минеев, первый погибший из Мордовии.
Все эти годы Комитетом солдатских матерей руководит Ираида Голикова, у которой, у самой, на момент его создания, сын воевал в Чечне.
- Тогда никто не собирался организовываться в Комитет или создавать какую-то иную организацию, свидетельствует Ираида Федоровна. – В то время всем было трудно и тяжело. Для многих, война тогда впервые проходила на территории нашего государства, мы не понимали всей сути происходящего, не знали, как на это реагировать. Обычно общая беда сплачивает людей. Родителей воющих оказалось достаточно много. И эта связь, которая появилась тогда, не прекращается и сейчас: мы постоянно встречаемся, общаемся, стараемся быть друг с другом и в горе, и в радости. Помогаем друг другу решать проблемы, если нужно обращаемся в городские или республиканские властные структуры.
Три года назад нам удалось выпустить книгу "Реквием" памяти погибших ребят, которую мы подготовили с помощью профессора Валерия Юрченкова. Там собраны фотографии всех погибших солдат из Мордовии, не только боевые, но и детские, юношеские, их фронтовые письма, воспоминания о них родителей и сослуживцев.
- Всех ли наших земляков, погибших в Чечне, удалось похоронить на родине?
-В Чечне погибли 84 уроженца Мордовии, считая омоновцев. И все похоронены здесь. Правда, это происходило не сразу, были пропавшие без вести, захороненные на чужбине, на Богородском кладбище в Подмосковье и др. Они опознаны только спустя годы, путем проведения операции определения ДНК. Солдатские матери –молодцы, спустя годы они смогли не растерять себя, не озлобиться. Хотя боль утраты не утихает по сей день, они правильно анализируют ситуацию и того времени и реалии нынешних дней.
-Что было сделано Комитетом солдатских матерей в первую очередь?
-Главное, что тогда было важно для нас, это установить связь с военными частями и наладить работу "горячей линии", что бы родители смогли узнать о своих детях: живы ли они, здоровы ли, где воюют? В то время не было никаких известий, только – внезапно обрушившаяся война. Мобильной связи тогда не было, оставалось надеяться только на обычные телефоны, которые также имелись не в каждой части, и поэтому любая информация оттуда была очень ценной. Между тем, тогда разные политические силы провоцировали нас, призывая выйти на площадь, выступать на митингах с протестами. Но мы оказались стойкими и не стали разменной монетой в руках политиканов. Мы были довольно организованы и не создавали впечатление базарной толпы, не были разрозненными, а выступали как единое целое. Я помню, что мы тогда использовали различные способы, чтобы раздобыть информацию, выходили на разных руководителей, и местного уровня, и воинских командиров, на депутатов. Нас принимали и в Правительстве Мордовии, а курировали республиканские руководители. И мы получали помощь. А в феврале 1995 года даже организовали поездку родителей воинов в Чечню. Мы совместно участвовали на захоронениях погибших солдат из Мордовии. Я не утверждаю, что мы были на всех захоронениях, но на большинстве – это точно.
- Когда закончилась чеченская компания, надобность в Вашем комитете не отпала?
-Мы не пытались быть нахлебниками у государства, и если бы к нам никто не обращался за помощью, то мы бы закрылись сами собой. Но в войсках появилось новое зло – неуставные отношения между солдатами. Ребята после войны приходили в армию злые, и в то же время туда призывался контингент отбывавший срок в местах не столь отдаленных. Отношения там были далеки от дружеских, в некоторых случаях напоминали даже тюремные. Слабых унижали, пытались добить. Многие солдаты эмоционально не справлялись с собой и оставляли места службы. Бежали с разных регионов, даже с Дальнего Востока. Наша работа с «бегунками» была долгой. Пока, к примеру, такой "дальневосточник" достигнет средней полосы России, пройдет достаточно много времени, его уже ищут различные военные и правовые органы, и родители все нервы истрепали. Мы, в свою очередь работали с прокуратурами, госпиталями, военными частями, куда только не звонили, не писали. Повторюсь: сотовых телефонов не было, и организовать телефонный контроль за служивым было невозможно. Мы ежедневно отправляли кипами письма командирам частей: "Просим Вас дать информацию о прохождении службы…", главврачам госпиталей: "предоставить информацию о состоянии здоровья" и др. Компьютеров тогда не было и письма писали на обычной печатной машинке, которую подарили нам в одной организации. Но нам отвечали, не оставляли нас без внимания. И надо отметить, что, может быть благодаря Комитету солдатских матерей, «бегунков» наказывали не очень строго, к штрафбату приговаривались далеко не все.
-Как Вы относитесь к современному состоянию армии?
Сейчас в армии многое изменилось. В настоящее время ни один уроженец Мордовии оттуда не сбегает. Большой плюс в том, что у солдат появилась возможность воспользоваться телефоном и рассказать о своем состоянии близким. Почему пошли на сокращение службы? Чтобы избавиться от ужаса, вызванного неуставными отношениями. Главное было избавиться от армейского негатива. Мне вместе с родителями довелось быть в современных частях. Везде присутствует чистота, порядок, постели аккуратно застланы. Большим изменениям в качественную сторону подверглась солдатская форма. Была она холодная, неудобная, сейчас – теплая, выглядит вполне достойно. Ребята наши хорошо одеты, сытно накормлены. В некоторых частях присутствует кубриковая система, где солдаты живут по четыре человека. Вроде удобно, однако при опросе выяснилось, что большинству по душе казарменная система, она сплачивает, учит жить одной большой семьей. Раньше нередко можно было услышать, что время, проведенное в армии – это зря потерянные годы. Нынешние ребята уже так не говорят. У меня в этом году из армии возвращается внук, так за все время я не слышала от него ни одной жалобы.
-Ираида Федоровна, такие комитеты есть в каждом регионе?
-Есть в каждом, но они разные. Например, на заседании комитета с аналогичным названием может целенаправленно разбираться вопрос «Сто способов: как откосить от армии». И этот комитет будет давать призывнику соответствующие советы. Я такого не приемлю, подобных советов давать не буду. У меня есть знакомые семьи, где молодые парни, только ставшие отцами, погибли в горячих точках. А их сыновья, когда подошло время, добровольно пошли служить в армию, и от них не поступило не одной жалобы.
-Ираида Федоровна, как Вы относитесь к мнению наших сограждан, считающих, что армия в настоящее время должна быть контрактной, а парни, не желающие служить, могут заниматься своим делом?
-Разумеется, контрактная армия должна быть подготовлена на высоком уровне и обладать возможностью отражать удары любого противника. Но контрактная армия – это платная армия и сюда может пойти тот, который не нашел себя на гражданке. Только найдет ли он себя здесь? Кроме этого, я считаю, что в жизни каждого мужчины должна быть армия, это его долг гражданина. Каждый молодой человек, должен пройти необходимый минимум военной подготовки, а уж потом вновь заниматься своим компьютером.
-Как мордовские призывники проходят службу?
-Хорошо. По крайней мере, благодарностей от командования приходит немало. И на наш адрес, и родителям.
- А есть ли награды у Мордовского Комитета солдатских матерей?
-Мы – обладатели пяти Президентских грантов.
-Каковы Ваши текущие проблемы?
-Занимаемся подготовкой ко Дню памяти погибших воинов. Сначала будет панихида в соборе Ушакова, потом возложение венков к памятнику, далее торжественное собрание в национальном театре и поминальный обед. Помимо того, члены нашего комитета принимают участие в призывной комиссии республиканского военкомата. И тут уж никто без нашего внимания не останется. Мы готовы на дополнительное обследование отправить призывника хоть в Пензу, хоть в Екатеринбург. Кроме этого, мы держим на постоянном контроле семьи погибших воинов. Многие из них нуждаются в помощи, особенно в деревенской местности. Мы обращаемся с требованиями к местной администрации: кому-то колодец вырыть, а кому-то забор поставить.
Семен МИХАЙЛЕВИЧ
