Бунт в Инсаре
Русский народ всегда славился патриотизмом. Любовь к своей земле отличала людей, рожденных в России. Иначе чем можно было объяснить подвиг нашей мордвы, в лаптях дошедшей до Парижа 205 лет назад?! 31 марта 1814 года армия во главе с императором Александром I вошла в столицу Франции. Местный гарнизон тогда капитулировал с правом выхода из Парижа. Говорят, что с годами патриотизм у наших сограждан начал мельчать, стал не тот, что прежде. А каким он был раньше?
Возьмем для примера ту же военную кампанию. Взвесим ее плюсы и минусы на местном уровне. Как это уживалось: патриотизм русских ратников, вера в государя-императора и беззастенчивое казнокрадство господ офицеров?! И то, и другое имели место. Архивные документы того времени свидетельствуют, что нашествие французской армии на Россию вызвало подъем патриотизма во всех слоях русского общества. Мол, поднимался и старый, и малый, и богатый, и бедный, на защиту русской земли. В помощь регулярным армейским частям по всей стране создавались пешие и конные ополченские полки. В дальнейшем историки будут писать, что участие ополчений в кампании того времени явилось одной из решающих причин отступления Наполеона во Францию. Составляя резерв регулярной армии, ополченцы позволили ей быстро продвигаться вперед. Формирование ополчения было законодательно закреплено на высшем уровне. Это отнюдь не местная инициатива, все делалось в рамках государства, осуществлялось централизованно. Вскоре после вторжения войск Наполеона вышел манифест императора Александра I «О создании временного народного ополчения». Ополчение комплектовалось в основном из крепостных крестьян, командные должности там занимали дворяне. Возраст ратников колебался от 17 до 50 лет. Стоит отметить, что среди крепостных крестьян наблюдался определенный подъем, они охотно становились ратниками. Это объяснялось тем, что вступая в ополчение, они надеялись на освобождение от крепостной зависимости. Формированием ополчений и сбором пожертвований ведали специально учрежденные комитеты.
Вся страна была тогда разделена на три округа, в которые входили определенные губернии. Пензенская входила в третий округ формирования ополчения вместе с губерниями — Казанской, Нижегородской, Костромской, Симбирской и Вятской. Причем наш третий округ поначалу считался резервным, оказывающим помощь действующей армии. Они делали переправы, возводили укрепления, выносили с поля боя раненых. Это были вспомогательные войска и у них из вооружения были только пики и топоры. Огнестрельное оружие захватывалось лишь в виде трофея. Это уже потом Пензенское ополчение вышло из резерва и даже использовалось в заграничных походах. Нашим землякам довелось всю Россию освобождать в лаптях, пройти Западную Европу и дойти до Парижа. Добивать неприятеля в его логове это у нас в крови: хоть воюя с Наполеоном, хоть с фашистской Германией.
Пензенская губерния представила свыше 9 тысяч ополченцев. В Саранском, Инсарском и Краснослободском уездах создавались 1-й, 3-й и 4–й пехотные полки, в состав каждого их которых входило около 2 тысяч человек. Сбор народного ополчения проходил на всей территории современной Мордовии, в том числе и в Темниковском уезде, который в то время был частью Тамбовской губернии. Активнейшее участие в формировании темниковского ополчения принял наш прославленный земляк, великий российский адмирал Федор Ушаков. Разумеется, все крепостные были под началом своего помещика и ратниками становились лишь с его ведома. Правила формирования ополчения предусматривали оправлять в его состав из расчета: не менее четырех человек из 100 здоровых мужчин. Вооружались, снаряжались и содержались ратники на пожертвования. Жители Саранского уезда собрали 4 тысячи 62 рубля 85 копеек, что по тем временам считалось немалой суммой. Жертвовали купцы, священнослужители и обычные обыватели. Нередко своих крепостных снаряжали сами хозяева. Достаточно богатый помещик отставной полковник Александр Полянский, один из владельцев Макаровки, предоставил в ополчение 68 человек (одних только прихожан Макаровского храма среди них было свыше 40). Он набрал отряд, который обмундировал, одел, обул, накормил. Закупил им полушубки, штаны, рубахи, лапти, сапоги. Как правило, какой помещик собирал отряд, тот его и комплектовал. Стоит отметить, что по настоянию отставного полковника А.И.Полянского и по благословлению священника макаровской Богословской церкви иерея Федора Иванова, ополченцы взяли в поход хоругвь с изображением Иоанна Богослова на одной стороне и Архангела Михаила на другой. Возможно, она явилась единственной хоругвью на все Саранское ополчение и поэтому в военной обстановке стала православным символом всего уезда и участвовала в походе наравне с официально утвержденными знаменами. Ныне она занимает заслуженное место в Мордовском республиканском объединенном краеведческом музее. Хоругвь была посечена, немного разорвана шашкой или саблей в бою, но ее впоследствии удалось восстановить в реставрационном центре Игоря Грабаря. Кстати, хоругвь была не единственным подарком, врученным саранским ополченцам при проводах на бои ратные. По окончанию торжественного молебна, прошедшего по этому поводу на берегу реки Инсар, после благословления ополченцам было передано Евангелие от прихожан Макаровской церкви. С ним наши земляки ходили в бой. Если раскрыть его, там содержится надпись, выполненная коричневыми чернилами: «Сим победиша! Христолюбивому воинству. Во славу святыя, единосущныя, животворящия и неразделимыя ТРОИЦА, ОТЦА, и СЫНА и святаго ДУХА Саранской дружине ополчения от паствы святой церкви Иоанна Богослова. 1812 год. Священник (Артоболевский). Дьякон (о.Феофан)». Это Евангелие теперь также хранится в музее.
Согласно документам, дошедшим до нашего времени, Пензенское ополчение в 1813 – 1814 годах участвовало в освобождении герцогства Варшавского, Силезии, Богемии, Австрии и достигло Саксонии. Из рапорта командующего Польской армией генерала Леонтия Беннигсена императору Александру I от 5 апреля 1814 года узнаем, что из десяти взятых крепостей на долю ополченцев приходится восемь, в осаде трех сильнейших из них – Замостье, Глогау и Дрезден – участвовали полки Пензенского и Симбирского ополчений, находясь всегда в первой линии русских войск, а в сражениях при Магденбурге и Гамбурге отличился 3-й Пензенский полк, сформированный в Инсаре.
Да, патриотический энтузиазм был, наблюдался подъем, но как отмечают историки, все же не все шло гладко в ходе подготовки к делам ратным. И эта неспокойность была отмечена в 1812 году, как раз в новонабранном Пензенском ополчении. 9 декабря в Инсаре, а 10 – в Саранске произошли волнения в войсках. З-й пехотный полк, находивший в Инсаре, должен был выступать первым из Пензенского ополчения. Однако накануне ратники отказались идти в поход под предлогом, что не смеют решиться на этот шаг без государева указа и соответствующей присяги. Среди ополченцев прошел слух о существовании особого царского указа, согласно которому все участники войны должны были получить свободу, но офицеры, которые все были из дворян, скрывают это. Новобранцы требовали привести их к присяге, что явилось бы залогом того, что после войны им дадут вольную и отпустят по домам, а не оставят в солдатах. Уникальность выступлений состояла в том, что волнения проходили как раз в мордовских полках, в других такого не бывало. Войсковое руководство пыталось уладить инцидент. Полковой начальник отдал распоряжение арестовать зачинщиков. Это и привело к тому, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Ратники разобрали оружие, освободили своих товарищей и решили разобраться с дворянским руководством по-своему. Они врывались в дома, где расквартированы офицеры, все руша на своем пути, в домах выбивали стекла, крушили имущество, избивали офицеров. Разору подверглись не только хоромы дворян и гражданских чиновников, но и дома городских обывателей. Подсчитанный ущерб, причиненным разгулом ратников, составил колоссальную сумму по тому времени около 140 тысяч рублей. Что характерно, магазины, в том числе и винные, во время бунта остались нетронутыми.
10 декабря начались волнения в пехотном полку, находящемся в Саранске. То же неповиновение, тот же отказ идти в поход без присяги и государева указа. Ратники возмущались, что их набирают «не по воле Государя, а по собственному расположению их господ». В то же время очевидцы отмечают, что волнения в Саранске проходили в более мирных формах, чем в Инсаре.
Инсарский же мятеж был подавлен на четвертый день. Специально для этого из Пензы прибыли регулярные войска с артиллерией. Некоторые ополченцы погибли в этой схватке, остальных ждал суровый военный суд. Мятежников прогоняли сквозь строй, отправляли на каторжные работы, в ссылку на поселение, определяли в пожизненную солдатчину в дальних сибирских гарнизонах
«Цель мятежников, — говорилось в рапорте Инсарского военного суда, — заключала в себе безрассудное намерение людей, погруженных в невежество: они хотели, истребив офицеров, отправиться целым ополчением к действующей армии, явиться прямо на поле сражения, напасть на неприятеля и разбить его, потом с повинной головой предстать перед лицо монарха и в награду за свою службу выпросить себе прощение и вечную свободу из владения помещиков».
Свое видение волнений в Пензенском ополчении оставил известный мемуарист XIX века Филипп Филиппович Вигель, бывший в то время вначале чиновником Московского архива Коллегии иностранных дел, затем бессарабским вице-губернатором и далее директором департамента иностранных вероисповеданий. А так как он был к тому же сыном пензенского губернатора, то неоднократно бывал в Саранске и его окрестностях в рассматриваемое нами время. Он рассказывает, что тогда один из полков Пензенского ополчения только формировался и стоял на квартирах в губернском городе, а остальные были размещены в уездах. Двое из начальствующих над ними полковников, будучи людьми расчетливыми, решили, что «о прокормлении ратников много заботиться нечего, и что, при всеобщем усердии жителей, они без пищи их не оставят, а между тем исправно принимали и клали себе в карман суммы, из нашего комитета отпускаемые для продовольствия воинов». Увы, казнокрадство – это преступление, распространенное во все времена. Фамилию одного Филипп Филиппович запамятовал, а второй же - Иван Дмитриевич Дмитриев. Эти два «доблестных» офицера осуществляли полковую экономию. Пока средства не истощились у жителей, ратники роптать не смели. Но когда голод привел их в отчаяние, ополченцы возмутились, выбрали себе начальников из своей среды, а офицеров перевязали, и нетрудно представить, чтобы они сделали с полковниками, если бы те заблаговременно не спаслись бы бегством. Эти волнения, по свидетельству Вигеля, имели место в двух городах: Саранске и Чембаре (ныне город Белинский Пензенской области), находящихся в полтораста верст один от другого. И длились три дня. Ни бесчинства, ни грабежа не было, ратники были голодны и требовали только пищи. Наевшись, стали спокойные. И когда подоспели другие ополченцы из Пензы для их подавления, то ни о каком кровопролитии речи не шло. При расследовании виновных не нашлось, полковники с глазу на глаз названы мошенниками, а молодым воякам пообещали, что их будут хорошо кормить, но если они впредь затеют что-то подобное, то каждый десятый из них будет казнен. Само же дело было представлено происками каких-то лазутчиков. Спустя месяц и успокоенные бунтовщики, и восстановленные в своих правах начальники, преспокойно отправились в дальний поход по направлению к Киеву. На полях брани, как уже указывалось, они вели себя достойно.
Имеют ли что-то общее, инциденты, описываемые историками и господином Ф.Ф.Вигелем? Ведь побудительные посылы у мятежников в двух случаях различные? Скорее всего, присутствовали оба, ведь в российской армии в то время отлично уживались начальственный произвол и казнокрадство. А наша лапотная мордва не стала этого терпеть. Наши предки и бунт подняли, и воевали самоотверженно, и, освободив пол Европы, вошли в Париж. Некоторые за доблесть свою стали Георгиевскими кавалерами. Патриоты! Кто бы спорил?!
Семен МИХАЙЛЕВИЧ
(При работе над материалом использовались исторические исследования доктора исторических наук Сергея Белоусова, а также другие интернет-источники, кроме этого автор благодарен за оказанную помощь Светлане Телиной, заведующей историческим отделом Мордовского республиканского объединенного краеведческого музея имени И.Д.Воронина).
