Николай Филатов: «Во время своего визита за руку с моим Пушкиным поздоровался Президент России. Говорят – на счастье!»

Свет в мастерской народного скульптора Мордовии Николая Филатова недостаточно яркий. Когда заходишь, то вначале не различаешь среди множества скульптур разных величин, где какая именно. Только потом, когда привыкаешь, видишь, что тебя обступают фигуры, которые стали «визитными карточками» Саранска (естественно, в уменьшенном виде). Тут и Александр Пушкин, патриарх Никон, Феодор Ушаков, равноапостольные Мефодий и Кирилл, Михаил Бахтин, фрагменты скульптурной группы перед республиканским национальным театром, обилие других, а сколько образов Степана Эрьзи!! Во многих работах ярко присутствует национальный почерк. Об этом свидетельствует и приветствие хозяина: «Шумбрат, Ялгат!». Угощает чаем, на кружке красивая надпись - «Эрзя».

Первый вопрос рождается сам собой:

- Николай Михайлович, Вы встречаете гостя мордовским приветствием, у Вас много народных мотивов, все это наводит на мысль, что национальная тематика первостепенная в вашем творчестве?

- Я мордвин-эрзя и горжусь этим. От себя не уйдешь, разумеется, я стараюсь реализовать в своем творчестве то, что впитал с детства. Оно прошло в селе Поводимово Дубенского района. Видимо, меня окружала среда, располагающая к творчеству. Мастерству можно было учиться у родителей. Мама любила из теста лепить разных птичек: голубей, утят, другую живность. Мы с братом любовно вырисовывали у них глазки. Может, с этого и началось приобщение? А что касается «Шумбрат», то я, будучи в Москве, других городах, приветствую своих знакомых только так. Я бы мог и с Президентом так поздоровался, если б представилась возможность.

- Вы никогда не занимались подсчетом, сколько работ у Вас в активе, возможно, несколько сотен? А какая сама любимая?

- Никогда не считал. Да и не получится вести подсчет, я ведь леплю, ломаю, снова леплю. Количество поломанных превышает число созданных. К поломанным стараюсь не обращаться. И самую любимую назвать не могу. Они, как дети, все любимые, и разделения между ними я не делаю. И в каждую из них хочется что-то свое вложить. А вот ту, которая далась мне тяжелее других, работа, которая отняла у меня много сил, нервов и времени, назвать могу: памятник Пушкину, который теперь стоит на фонтанном спуске к парку имени А.С. Пушкина. Он очень тяжело рождался. Было много копий. В результате я думал остановиться на той, где поэт стоит, сложа руки и задумчиво смотрит вдаль. Но утверждена была другая. И именно она приобрела популярность у горожан. Руку поэта пожимают все проходящие мимо. Говорят, что это приносит счастье. Во время своего визита в Саранск руку Пушкина пожал Президент России Владимир Владимирович Путин.

- Кто были Вашими учителями, которые помогли развиться Вашему таланту? Вас все время окружали творческие люди, этому способствовало десятилетнее обучение ваянию, Вы и жену выбрали себе из этого круга. Все это, без сомнения, оказало влияние на Ваше мировоззрение, творчество.

- Так получилось, что моей профессиональной деятельности предшествовало десятилетнее обучение ваянию. Сразу после школы отец повез меня поступать в Пензу, в художественное училище имени К.А. Савицкого. Там мощное отделение скульптуры сохранилось до сих пор, оттуда вышло немало мастеров. Моими преподавателями там были Кошелев, Малов, Смелый. Учился я успешно и училище закончил с отличием. Дипломную работу – «Мордовка. Полдень», лепил с жены.

После училища я по направлению поступил в Ленинградскую академию художеств. Там довелось набираться мастерства у народного художника СССР Вениамина Пинчука, автора «Ленинаны». В советское время широко были известны его работы: «Ленин в Кремле», «Ленин в Шушенском», «Ленин в Разливе». Кстати, именно во время учебы в Ленинграде для меня большую значимость приобрел Эрьзя. Мне было приятно, что он мой земляк, такой же мордвин, как и я. Несомненно, Эрьзя - тот идеал, к которому надо было стремиться. Мне кажется, что если бы не он, то у нас не было бы такого количества скульпторов, таких талантов. И, естественно, я пытался вылепить своего кумира уже тогда. Вначале, я лепил его бюст. Потом Эрьзя стал моей малой дипломной работой. А темой большой дипломной работы у меня стал «Лесничий» (возможно, тут прообразом послужил отец, который был лесодесятником, контролировал вырубку лесных насаждений). Во время учебы в Ленинграде я начал лепить большие формы – в человеческий рост. Еще раз хочу сказать, что тогда нашими учителями были люди, известные на весь Советский Союз: Аникушин, Пинчук, Пленкин. Руководителем экзаменационной комиссии был Александр Кибальников, автор памятников Маяковскому, Чернышевскому, Есенину.

Жена Галина Алексеевна – человек духовно мне близкий. Она тоже скульптор, родом с Волгограда, мы с ней познакомились в Пензенском художественном училище. Ее работы демонстрировались на ряде выставок, в том числе российских. Она лепит и сейчас, преподает в художественной школе. Сыновья тоже пошли по моим стопам: старший Сергей заканчивает Строгановскую академию в Москве. Младший Александр тоже лепит. Не знаю, станет ли это делом их жизни. Ведь скульпторов становится все меньше и меньше. В Мордовии ныне я – единственный, состоящий на учете в Союзе художников. Сейчас резко сократилось число заказов, предложений. А жить надо.

- Многие творческие люди признаются, что для создания шедевра или другой значительной вещи требуется вдохновение. В этом состоянии все великое по плечу, а в ином – работа не спорится. Вы согласны с этим? Что для Вас служит основанием для творческого порыва?

- Совершенно верно. Требуется особое настроение. Некоторые формы лепятся быстро, иногда в течение вечера. Другие же, напротив – работа идет с трудом, нередко приходится ломать начатое, так как не лежит судьба. Или наоборот, хочется сделать еще лучше. Я излишне требователен к себе, не всегда уверен в правильности выбранного образа. Бывает, тянешь лямку до последнего – все не можешь приступить, а коснешься работы и пошло дело, затягивает, как торфяная земля. Так что, надо брать и делать, а ждать, когда звезда упадет - не нужно, можно не дождаться. Главное должно быть желание к работе и упорство в достижении цели. Конечно, быстрее достигнет своей цели талантливый человек и те, кому сопутствует удача. И что удивительно: сколько ни делаешь, все равно присутствует внутреннее недовольство. Бывает, сделаешь несколько вариантов одной фигуры - и не один не нравится. Конечно, если проект заказной, то это с одной стороны легче – выбирать приходится не тебе.

- Любой памятник начинается с маленького образца, а потом увеличивает в несколько раз. Как это происходит?

- Вначале автор готовит маленький образец (эскиз), затем его размечают по точкам. Это очень скрупулезная работа. Потом образец отправляют на заводе в город Жуковский, что в Подмосковье, где его увеличивают до необходимого размера. Большую форму отправляют обратно, и уже автор на месте доводит ее до совершенства.

Скульптор устраивает экскурсию по своей мастерской. Здесь работы разных лет, некоторые в разных вариантах. Много бюстов известных людей, тех, кого уже нет и ныне живущих: певца Иллариона Яушева, актера Вячеслава Акашкина, главного казначея Мордовии Виктора Кедрова, врача Николая Винтина, краеведа Ивана Инжеватова, Героя Советского Союза Ивана Кудашкина, ученого Александра Сухарева, сына скульптора. Спрашиваю: кого легче лепить, человека известного (здесь надо быть точным) или вымышленный образ (где присутствует полет фантазии)? Конечно, вымышленное лицо лепить легче, но в любом случае для работы желательна натура. Иногда, когда ее нет, приходится лепить с фотографии. Как, например, бюст маршала Ахромеева, который стоит на столе. А вот незаконченный памятник Тане Бибиной, что Николай Михайлович создал с сыном. В будущем году такой появится в Ромоданове, на ее родине. Рядом набросок скульптуры, которую давно хочется сделать – Александра Меркушкина, с которым скульптор в дружеских отношениях. Его следует изобразить рядом с собором Феодора Ушакова, который он строил. Хотелось бы, конечно, сделать с натуры, но Александр Иванович – человек занятой, некогда позировать.

В прошлом году Николай Михайлович попробовал себя в новом виде творчества – живописи. Он показал, свою картину «Осень». Там очень точно выписан пейзаж, наш, мордовский. Ему удалось передать унылое состояние природы, когда лето кончилось, солнце светит не так ярко, и приходится привыкать к затяжным дождям. Филатов готов продолжать свои живописные опыты и дальше.

Николай Михайлович Филатов – человек-творец, заслуженный художник России, народный художник Мордовии. Ему есть, что оставить после себя. Его произведения украшают площади не только столицы Мордовии, но и других городов России, его скульптуры выставляются не только в республиканских музеях, но и в Москве, Смоленске.

У Николая Михайловича в мастерской поселился голубь. А дело было так. Стояли с сыном на улице, а тут по тротуару идет птица и прямо целенаправленно на него. Взял ее, принес к себе, оказалось, что она не видит. Оставил у себя. Все думает: что эта птица принесет с собой? Удачу? Будущее покажет. Пока она жадно ест, спит и стережет произведения мастера в его отсутствие.

Семен МИХАЙЛЕВИЧ