Николай Кручинкин про наказ матери, об особой стойкости бойцов «Поиска», «черных копателях», находках немецких солдат и многом другом
Все дальше уходит от нас война 1941-1945 годов, самая кровопролитная в истории человечества. Все меньше остается ветеранов, свидетелей тех огненных лет. Но, как сказал один из русских полководцев, война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Таких их еще много, у сотен и тысячей пропавших без вести неизвестно место захоронения. А пропавшие без вести составляют 65% всех погибших на войне. В каждом регионе нашей страны есть люди, которые считают своим долгом искать погибших, предать их захоронению, по возможности, находить их родственников. Цель благородная. У нас, в Мордовии, эту миссию возложили на себя Николай Кручинкин и его последователи. Сам он занимается поисковой работой более 40 лет, кроме этого, является директором Мемориального музея военного и трудового подвига 1941-1945 годов. Ему есть что рассказать.
- Николай Андреевич, Вас по праву считают родоначальником патриотического поискового движения в республике. Ваш «Поиск», начиная с 1988 года, участвует во Всероссийской "Вахте памяти". Что послужило толчком для этой деятельности: любовь к истории и родному краю, особое отношение к войне и ко всему, что с ней связано или что-то еще?
- Свой отсчет занятия поисковой деятельностью я веду с 1975 года. Теперь прошло немало лет, можно подводить итоги. Анализируя все сделанное, могу сказать определенно: мое отношение к этому направлению не изменилось до сих пор. Вы правы, поводом к этому послужила любовь к истории, краеведению, а главное - хотелось реализовать себя, работая с ребятами. И чем дольше этим занимался, тем больше затягивало. Как снежный ком, наслаивалось все новое, и новое. В этом специфика этой работы. Тем более, что тогда остро встала большая серьезная проблема с без вести пропавшими во время войны, и мы присоединились к этому направлению. Мы уже в то время составляли списки погибших, пропавших без вести, ездили в архив в Подольск. Сейчас в нашей работе большую помощь оказывает Интернет. На сайте «Подвиг народа» можно получить доступ к документам, которые раньше считались закрытыми, и они облегчают поиск наших пропавших земляков. У некоторых можно установить судьбу. Бывает, что человек погиб, где-то похоронен, и об этом есть информация. Для большинства он считается без вести пропавшим, потому что на каком-то уровне в документ вкралась ошибка: к примеру, вместо Батяйкин написали Ботяйкин, поэтому для компьютера это разные люди и для картотеки тоже. И только после того, как начинаешь проверять, выясняется истина. Второе – это проблема незахороненных солдат (теперь уже останков). Теперь признано, что свыше двух миллионов солдат на минувшей войне пропали без вести, и установить место их захоронения невозможно. Один пример, который точно отражает эту картину. В Сталинградской битве наши потери составили более 1 миллиона человек, из них официально захороненными, по данным Волгоградского военкомата, было 90 тысяч с небольшим. А остальные, в лучшем случае, где-то прикопаны и ждут своего часа, а если поле распахано, то возможно и останков не осталось. Но, тем не менее, искать все равно надо. С этой целью мы ежегодно предпринимаем экспедиции, проводим раскопки и перезахораниваем найденных солдат. Помимо всего прочего, наша работа очень важна с педагогической точки зрения, имеет большое воспитательное значение, дает солидный гражданско-патриотический заряд. Сейчас, спустя 30 лет, я могу сказать, что для большинства молодых людей, один раз побывавших в поисковых экспедициях и поднявших хотя бы одного своего сверстника из далекой Великой Отечественной, призывы и лозунги уже не нужны. Для них уже не требуется лишних слов и аргументов, чтобы доказать тот факт, что земля, на которой ты родился, при всех ее недостатках и проблемах, заслуживает преклонения и уважения, а наши деды и прадеды, защищая ее от врагов, в первую очередь думали о процветании Родины, а не собственной выгоде.
- Расскажите о самом запоминающемся эпизоде поисковой работы. Какая самая необычная находка Вам попадалась?
- В поисковой работе много необычного. Теперь, когда у меня за плечами более ста экспедиций, тысячи дней проведенных на раскопках вспомнить можно многое. Как-то занимался подсчетом: у меня вышло, что четыре с половиной года провел в экспедициях, по километражу получилось, что за все время намотал шестикратное расстояние вокруг земного шара. В дороге, в полевой лагерной жизни всякое случается. Много событий, вызывающих самые разные эмоции. Большей частью, конечно, положительные, связанные с находкой бойца. Ты его раскопал, обнаружил и знаешь, что теперь его достойно похоронят. Это доставляет большое удовлетворение и прибавляет силы. А если еще найдешь медальон или именную вещь, которую можно прочесть, то это двойная радость. Но медальоны были не у всех, один на десять человек и в 1942 году их заменили на красноармейские книжки, которые, разумеется, не сохраняются. В первые годы войны новобранцы вступали в бой, не имея полного обмундирования и вооружения. Их вооружали уже по ходу, вдогонку. А в числе необычных находок бы выделил бойца, раскопанного в Калужской области. Он оказался засыпанным в окопе. В его нагрудном кармане, завернутые в белую тряпицу, бережно хранились ладанка, щепотка земли и медная монетка на удачу. Видимо, он взял это из дома на память. Что удивительно, до нас его раскопали мародеры, но ничего не взяли.
- Мародерами Вы называете «черных копателей», которые также ведут раскопки, но несколько с другой целью?
- Они находят оружие, какие-то награды, сохранившиеся золотые зубы, и потом отправляют на «черный рынок», на продажу. Они встречаются в различных регионах. Но главное то, что мы ищем советских солдат, а «черные копатели» специализируются на немцах. Потому что у них и прибамбасов различных больше сохраняется, и оружия, и т.д. Разумеется, они нам мешают, могут раскопать советского солдата и, не найдя ничего ценного, бросить его. Кстати закон в этом направлении действует лишь последние три года. В соответствии с ним, раскопки вести могут только те, кто имеет на это разрешение. Стихийные захоронения солдат противника, их останки попадались и нам. Подняли более 80 немцев. Как правило, мы их выкапывали и передавали местным поисковикам, они уже дальше передают немцам. У них в стране специально создан Народный союз по увековечиванию памяти погибших, который этим занимается. Везти в Германию останки не обязательно, теперь на территории России имеется около 50 официальных немецких кладбищ, где их хоронят: в Смоленской области есть, во Ржеве, в Волгограде и т.д.
- Вы контактируете со многими поисковиками в России. Кого бы из своих коллег из других регионов Вы могли бы отметить? И какое место «Поиск» занимает среди других поисковых отрядов?
- Поисковые организации сейчас созданы во всех 89 регионах страны. Плюс к этому, поиском погибших занимаются во всех республиках бывшего Советского Союза. Мы часто встречаемся с нашими коллегами во время экспедиций. А отмечать: кто из них лучше, не следует. У каждого региона своя специфика, своя фишка, свои наработанные методики. Например, марийцы много работают по поиску военнопленных. В Татарстане хорошо развита информационная составляющая, там составляют карты боев и возможных захоронений, а потом военные карты наносят на современные. Многое зависит от руководителя, эти делом надо заболеть и передать эту болезнь своим последователям. Теперь о месте «Поиска» среди остальных. Как такого рейтинга не проводится, никто не знает по каким критериям это делать. Для нас главное найти солдата, поднять его и определить судьбу. У каждого отряда разные возможности, в том числе финансовые. К примеру, в Смоленске сел на велосипед и через пятнадцать минут ты на поле боя. А нам туда нужно добираться более суток, необходимо финансирование. Самое главное в поисковой деятельности - ценится надежность, хорошая работа, без брака, помощь друзей, с которыми вместе работаешь. А оценка?.. В Приволжском федеральном округе третий год проводится слет поисковых отрядов. Там в конкурсной программе присутствуют соревновательные моменты. Мы можем встретиться с нашими коллегами из других регионов, пообщаться, поучиться друг у друга. А соревновательная программа проводится: по ориентированию, по медицинской подготовке, по знанию боеприпасов, по военной археологии, по истории Великой Отечественной войны. Один раз мы были первыми в общекомандном зачете, в прошлом году вторыми, в этом году – шестые. Но, повторюсь, это не главный показатель. Вот, чтобы поехать в экспедицию на раскопки нужно писать заявку и ждать приглашения от местных поисковиков. Это такой закон. В этом случае у нас есть приглашения от разных регионов: Псков, Орел, Волгоград и др. Местные поисковики знают, что «Поиск» - надежный отряд, хорошо работает, проблем с нами не бывает. Но поехать не всегда удается.
- Сколько наших земляков на сегодняшний день охвачено поисковой работой? Сколько их было на протяжении всей деятельности поискового движения? Кто может стать бойцом «Поиска», какими качествами он должен обладать?
- Когда мы начинали со штаба «Красных следопытов» в селе Гузынцы Большеберезниковского района было 9 человек. С этого все начиналось. Сейчас у нас по республике 83 поисковых отряда общей численностью 1350 человек. За все время через поисковые экспедиции прошло около 2500 человек. А в целом поисковой работой в разное время было охвачено свыше 10 000 человек. Сейчас в стране создано поисковое объединение «Россия», и в каждом регионе должно быть его отделение. Центр координирует наше движение, появилась четкая отчетность, все экспедиции на следующий год планируются заранее.
В отношении того, кто может стать бойцом «Поиска». Мы – общественная организация и нашим членом может стать любой человек, достигший 14 лет. Основной наш состав – школьники, но есть и взрослые по 30, 40 лет. Мне - 64. Вступивший обязан соблюдать устав, организации чтить ее традиции. Например, у нас традиция – «сухой закон», и поэтому любители пива и более крепких напитков у нас не задерживаются. Запрет – на мат. Если ты поисковик и надел форму, носишь наш шеврон, то должен соответствовать им. Авторитет «Поиска» зарабатывался десятилетиями, и его нельзя подрывать. В форменной одежде у нас никто не грызет семечки, не жует жвачку, в форме не разрешается ходить на дискотеки. У каждого поискового отряда свое название, свои речевки, свои песни, каждый работает по своему плану. Но устав и традиции святы, они объединяют всех. Вот пример. Прежде чем начать работу, выкапываем ямку, кладем туда сухарик, конфету, сигарету, льем воду. Закапываем и молчим, поминаем тех бойцов, кого мы еще не нашли. Это еще моя мать наказала в свое время, сказала, что «все равно вы всех не найдете, так хоть помянете их». И это работает. Как правило, если забываем совершить это ритуал, то никого не находим.
- Каким этот год стал для движения «Поиск»: новые раскопки, новые находки, новые награды за поисковую деятельность?
- В этом году мы совместно с отрядом «Броня» совершили 16 экспедиций. За поисковый сезон с апреля по октябрь подняли 82 бойца. Работали в Калужской, Тверской, Ростовских областях, в Аджимушкае. Было найдено 10 медальонов, 4 из них прочитаны, по ним уже нашли родственников. Так бывает не каждый сезон. Бывает больше, бывает меньше. Год на год не приходится. Также разнятся показатели и по России: может быть 13 тысяч найденных солдат, а может и 35 тысяч за год.
- Больше года назад Вы получили заказ по работе над 11-ым томом Книги памяти. Работа идет?
- Работа идет и будет закончена вовремя. В свое время, когда мы проанализировали вышедшие тома, то получилось, что данные на 95 человек из каждой сотни помещенных там людей, требуют дополнений. И дополнения эти имелись: по судьбам, фронтовому пути. В некоторых случаях надо было внести исправление в фамилию, имя, отчество, географические названия. Теперь все изменения будут внесены.
Семен МИХАЙЛЕВИЧ
