Прокурор Мордовии: "Еще один высокопоставленный чиновник присвоил себе квартиру"
Прокурор Республики Мордовия Валерий Мачинский дал большое интервью главному редактору правового вещания Телекомпании "ТелеСеть Мордовии" (10 канал) Александру Аносову. Предлагаем его вашему вниманию.
- Валерий Михайлович добрый день. Спасибо, что согласились ответить на наши вопросы. Я предлагаю начать интервью. Наш первый вопрос о противодействии коррупции. Там есть четкое понятие, что такое коррупция. Как бы вы своими словами описали, что такое коррупция?
- Любой закон выверенный, и в нем прописаны четкие критерии любого нормативного акта, но народ хочет, чтобы попроще было и попонятнее, все это перевести на нормальный русский язык. Я считаю, что коррупция – это совершение или не совершение тех действий, которые положены должностному лицу для того, чтобы получить какую-то для себя или своих родственников выгоду. Материального или не материального характера. Это и есть коррупция. То есть вопреки тем требованиям, которые прописаны в его должностных обязанностях.
- Если на секунду забыть, что вы прокурор, сталкивались ли вы сами с коррупцией? Если да, то при каких обстоятельствах?
- Я думаю, что чаще всего все сталкиваются, когда останавливает без причины гаишник. Таких случаев и у меня, и вас, наверняка, была масса. Особенно это характерно, когда ты заезжаешь в чужой регион. Когда видят тебя с чужими номерами. Обязательно должны остановить и довести до такого состояния, что "или ты с нами рассчитываешься на месте, или мы начинаем работать по полной программе". Такие случаи у меня были. Приходилось отбиваться, а когда не получалось, доставать удостоверение и говорить, что ребята – ничего у вас не выйдет. Давайте, если я нарушил на самом деле, - оформляйте протокол, если нет, то оснований никаких нет.
- А потом делились информацией?
- Конечно. Я прекрасно помню, я тогда еще работал в Кургане и перегонял свою машину. У меня был "Фольксваген Пассат". И вот на выезде из Челябинска останавливает гаишник. Ну, понятно, машина без номеров. И он говорит, - на штрафную стоянку. Я говорю, – почему? А он, - машина в угоне числится. Покажите документы. И пошло, и поехало, пока не дошло дело до того, что мне пришлось представиться. И он мне говорит, - а что вы думаете, может, вы угнанную машину перегоняете? Ну и тогда мне пришлось уже звонить своему коллеге, чтобы приняли меры. Потому что это беспредел полнейший, чистейшей воды вымогательство. И такое бывало.
- Теперь поговорим о результатах. Каких удалось достичь при координирующей роли прокуратуры хотя бы за последний год?
- Вы знаете, о цифрах я не буду говорить, потому что это, наверное, никому не интересно совершенно. Считаю, что подвижки есть и подвижки существенные. Собственно говоря, это результат целенаправленной работы не одного года, а на протяжении нескольких лет. Выстраивается система, позволяющая работать не только на пресечение, уже по факту, но и на предотвращение. Тем не менее, когда есть такие случаи, когда дальше отступать некуда, конечно же, возбуждается уголовное дело. Я думаю, что наиболее знаковое – это уголовное дело в отношении должностных лиц республиканского ГАИ, по которому все сотрудники во главе с начальником осуждены. Уголовное дело в отношении бывшего главы Теньгушевского района, бывшего главы Ардатовского района. Есть еще много других резонансных дел. В отношении преподавателей того же медицинского института. Последнее уголовное дело в отношении заместителя главы Зубово-Полянского района, которая себе незаконно оформила квартиру. Такое же дело буквально недавно возбуждено в отношении одного из высокопоставленных чиновников нашей республики, который тоже присвоил квартиру.
Работа продолжается, и я думаю, что это не последние результаты. Они будут, потому что, как показывает практика, не было такого, чтобы в этом году мы поставили цель и в этом году ее закрыли. Я бы, как и все люди, этого хотел, но, к сожалению, пока мы этого сказать не можем.
- Каждое коррупционное преступление наносит какой-то ущерб. Удается ли потом возмещать этот ущерб?
- И здесь мы продвинулись очень достойно. Где-то по прошлому году ущерб в пределах 87 миллионов рублей, практически 100% наложен арест на имущество и направлены иски о возмещении имущества. Я вам могу привести пример. Вот по бывшему замминистра строительства Игнатьева. Ущерб по уголовному делу составлял 36 миллионов рублей. Были приняты меры обеспечительного характера, в т. ч. и арест. Все эти суммы погашены. Вот Петров – руководитель муниципального предприятия "Радуга. Ритуальные услуги" - почти 7 миллионов рублей, и тоже полностью, до копейки ущерб возмещен в ходе предварительного следствия. Я думаю, это положительные примеры. Да и коррупционеры знают о том, что принимаются все необходимые меры для того, чтобы отыскать имущество и возместить нанесенный государству ущерб. И работа в этом направлении продолжается.
- Сейчас может самый неприятный вопрос: коррупция в собственных рядах. Есть ли она и как с ней борются?
- Было бы неправильно замалчивать эту тему и в том числе, что касается того ведомства, которое я представляю. Вы знаете предысторию, весьма плохую, для меня, по крайней мере. Я до сих пор не могу забыть, когда я пришел в конце 2011 года сюда, перед этим 5 сотрудников прокуратуры были привлечены к уголовной ответственности за преступления коррупционной направленности. В том числе, когда я только приступил к работе, был взят под стражу руководитель кадровой службы. Конечно, положительных эмоций от этого нет. Очень трудно разговаривать с народом, когда тебе прямо в глаза говорят – подождите, к чему вы там призываете, когда в вашем монастыре не все благополучно и у многих руки замазаны. Очень тяжелый разговор. И пришлось многое, я вас уверяю, я пятый год в прокуратуре, здесь в Мордовии, работать над тем, чтобы до сотрудников дошло, что нельзя. Как в пословице: кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево. То, что положено простому и может быть как-то сделано, - вам нельзя. Вы представляете службу, вы люди в погонах, и ни в коем случае нельзя. А если такие случаи выявляются – мы от них избавляемся. Мы их сажаем. И, к счастью, за эти 4 года не было ни одного случая, чтобы в отношении сотрудников прокуратуры было возбуждено уголовное дело именно по коррупции. И это здорово. И если появляются намеки, что в наших рядах завелся нечистоплотный человек, мы от него избавляемся. И могу вам откровенно сказать, такие случаи у нас были. С несколькими людьми мы распрощались. Потому что пытались войти в контакт, объясняли, что это родственники попросили там, знакомые. Это называется предательство интересов. И от таких людей мы, конечно, будем избавляться. Если такие факты есть. И я со всей ответственностью заявляю, что знают об этом все, предупреждены, что налажен тесный контакт с представителями ФСБ, МВД, что все мы, как в народе говорят, под колпаком у Мюллера, а мы особенно, поскольку мы такой же правоохранительный орган, как и все другие. Поэтому лучше будем работать честно. Я могу процитировать слова нашего Президента, который сказал, что если кому-то мало и кому-то не хватает зарплаты правоохранительных органов и вы хотите жить более достойно и более красиво, ищите себе работу более денежную, более престижную, где вы можете себя показать. Но и я тоже постоянно об этом говорю, что, ребята, не покупайтесь на то, что вам тут сегодня поют дифирамбы, когда вы представляете себя сегодня в прокуратуре, что вы такие великие, такие умные, это пока вы нужны и вас пытаются использовать, прикрываясь тем, что вы работаете в прокуратуре. Потом, когда вы станете рядовым гражданином, вы не будете представлять для них никакого интереса.
- Вопрос о наказании за коррупционное преступление. В уголовном кодексе статей много, и по каждой есть наказание… Ваше личное мнение, какое бы было наиболее эффективным?
- Я считаю, что преступление подобного рода – наиболее тяжкое преступление, потому что оно подрывает основы государства, ведомств, в которых служат чиновники. Они представляют власть, а что здесь самое страшное? Недоверие к власти. Если ты пошел на это нарушение, то должен прекрасно понимать, что за этим последует наказание и суровое наказание. Неотвратимость и суровость наказания - она действует, что бы ни говорили. Вот мы пытались за экономические и коррупционные преступления давать большие штрафы. Ну и что? Ну, вынесли приговор, но на самом деле он не исполняется. И чиновник тоже, спрятал все, что прибрал к рукам, а потом потихонечку это выгребет, и государство от этого ничего не получит. А если он знает о том, что будет сидеть в тюрьме, условно говорю, 10 лет, 15 лет, – это не сладкий сахар, само пребывание в этом заведении, то, наверное, он по-другому будет относится к тому, что его ждет впереди. Прежде, чем пойти на преступление, он должен понимать это. Я вам могу сказать, хотя это тоже не показатель, но посмотрите, как в Китае идет борьба с коррупцией, как в других странах… я считаю, что это самое тяжкое преступление и наказание за него должно быть самое суровое.
- Конфискация имущества поможет?
- Да. Считаю, что да. Не только конфискация его имущества лично, но еще и близких родственников, если будет доказана связь, что это имущество каким-то образом передано под любыми предлогами, чтобы на него не наложили арест. Конечно, бесспорно. Потому что подрывает экономическую базу.
- Коррупция в городе и коррупция на селе. Есть ли разница и в чем она заключается?
- Коррупция в больших городах и коррупция в таком городе как Саранск, конечно, - две большие разницы. Когда мы подписываем докладные, а мы по каждому делу коррупционной направленности делаем докладные, для генеральной прокуратуры, мы пишем, что возбудили уголовное дело за взятку в 1 тыс. рублей. В Москве, понятно, там другие цены, наверное, за живот держатся от той коррупции, которая имеет место быть в Мордовии. Материальное положение оно, соответственно и поднимает планку той мзды, которую требует чиновник. Поэтому понятно, что в городе она побольше, здесь посытнее, помощнее народ, а в селе она совершенно другая. Но применительно к республике могу вам сказать, что, допустим, какие преступления коррупционной направленности в последнее время – это махинации, связанные с распоряжением земельными участками. Потихоньку эта тема доходит до нас. Мы еще были далеки от Москвы, сначала ее окружение, потом Тамбовская губерния. Сегодня эта тема подходит к нам, народ уже приглядывается к черноземам нашим хорошим и начинает прибирать земельные участки вдоль рек, лесов. То очень лакомые кусочки. Вы знаете, сколько исков мы в прошлом году предъявили? Но даже могу так сказать, что 17 человек из руководителей местных администраций мы как раз именно за эти махинации привлекли к уголовной ответственности. Для сельской местности – махинации с жильем. Казалось бы, там все уже давно приватизировано, а нет-нет и где-то что-то выстрелит. Где-нибудь квартирка чужая, бесхозная - и ее чиновники стараются прибрать. А в городе - тут другое. Тут бюджетные средства. Кто сел на эти деньги, тот красиво живет. Я думаю, что не открою секрет, и все прекрасно знают, что любой контракт, для того чтобы его заполучить, попробуйте со стороны влезть. Есть определенный круг лиц, которые к этим контрактам имеют доступ. Все остальные потихонечку отсекаются. А почему имеют доступ, наверное, можно только догадываться, потому что есть откаты. Так что такая специфика сегодня в Мордовии. А у нас вы видите на самом деле бюджетных средств очень много, потому что, во-первых, большие деньги шли на подготовку к Тысячелетию, а сейчас началась подготовка к ЧМ, большие деньги, так что нужен присмотр.
- Возвращаясь к итоговой пресс-конференции, которая была недавно. Вы сказали такую фразу, что в некоторых районах преступления коррупционные выявляются, а в некоторых районах – "греются у костра", цитирую вас. Может, на самом деле там нет коррупции. Победили все?
- Хотелось бы в это верить. Но дело в том, что мы приняли с министром совместное решение, выезжают совместные бригады в те районы, где этих преступлений годами, бывает, нет. И практика показывает, что не работают люди, прежде всего, наши люди не работают. Потому что-то, что делает, следователь, что делает прокурор – это постфактум, а наработка материала, выявление этих преступлений – это работа оперативных служб МВД, ФСБ и других правоохранительных органов. Они, конечно, должны этой ситуацией владеть, знать, где какие деньги находятся, куда уходят денежные потоки, кто склонен к этому, какие чиновники балуются этим и т.д. Это все наработки оперативных служб, а откуда может быть результат, если в ряде районов вообще никакой наработки в том направлении не имеется. Фактически спецслужбы бездействуют. Конечно, результата нет, и это настораживает. Будем исправлять ситуацию. Сегодня введена персональная ответственность. Если раньше за это отвечали рядовые работники, то сегодня мы обозначили и с министром договорились, что оценка, когда будем давать оценку деятельности и организации этой работы со стороны руководства. Начальнику полиции, районных прокуроров. И это делается. Могу вам сказать, что по прошлому году я двоих или троих прокуроров привлек как раз за просчеты в организации борьбы с коррупцией. Так что тут надо, прежде всего, к себе спрос предъявлять.
- Ну и в завершение беседы, в открытый объектив, чтобы вы сказали жителям региона и чиновникам, которые сейчас вас слушают?
- Что я могу сказать? Вы знаете, жизнь сегодня является весьма тяжелой и экономическая ситуация тоже весьма и весьма тяжелая. Не хватает денег в медицинских учреждениях, в бюджетных организациях. Не хватает на все и на вся. Но это не повод для того, чтобы, когда вы пришли за помощью в организацию или с какой-то просьбой, чтобы с вас вымогали и намекали, что если вы не заплатите, вы не получите этой услуги, Разрешения, не пройдете какое-то обследование и т.д. или не сдадите экзамен, как имеет место во многих наших вузах. Это не повод. Считаю, что без отрицания и без признания того, что так нельзя, потому что если мы даем, то мы потакаем, - зло никогда не кончится. Надо иметь свою гражданскую позицию. И если кто-то на это намекает, то есть телефон доверия прокуратуры республики, есть сайт прокуратуры республики, есть в других правоохранительных органах телефоны, где можно, в том числе, и анонимно обратиться и сказать, что вот там-то кто-то балуется и пытается с народа получить деньги. Ну и, конечно, обязаны на это среагировать. Но должна быть позиция. Я это и в прошлый раз говорил, когда мы с вами встречались, считаю, что эта тема прослеживается постоянно. Мониторятся все СМИ, все передачи, особенно итоговые передачи, которые проходят по субботам и воскресеньям. Оттуда мы тоже черпаем ряд информации, которая позволяет нам правильно сориентироваться, выбрать болевые точки, которые могут быть подвергнуты коррупции. И только взаимными усилиями правоохранительных органов и населения мы можем каким-то образом этой проблеме ставить заслон. По-другому никак не получится.
